В городе кран повернешь - брызнет хрустальный
поток,
Хоть до карнизов залей всю квартиру...
Никто в городах о воде и не вспомнит, -
По трубам, жилам подземным, взбегает до острых
мансард,
Равнодушно внимаешь знакомому плеску,
Как гулу вечерних трамваев...
Но здесь, на холме, у залива -
С ранней зари о воде все заботы.
В цистерне под тихой верандой
Подымешь чугунную крышку:
Дождевая, от солнца укрытая влага,
Все убывает... Пьют много - жарища, -
Чайник не сходит с плиты.
Руки хватаются то за топор, то за грабли, -
Ежеминутно надо с ладоней смывать
Пыльный налет...
И вот - в подмогу цистерне
Внизу у оливы колодец.
Фермер с широкой улыбкой только руками
развел:
"Берите! Хватит на вас, на меня и мула...
Кто в Провансе откажет соседу в воде?.."
И вот, сквозь вереск шершавый,
В гору кувшин несешь, отдуваясь...
Ветер пищит в волосах, плещется сонная влага,
Пес, как приклеенный, сзади бредет по пятам,
Пасть широко разевая...
Всласть из чашки своей наверху он напьется,
Студеной водой остудит горячую глотку
И хвостом благодарно вильнет.
А под вечер - только багряные мальвы
Холмы увенчают закатным венцом, -
Ведро за ведром притащишь к крыльцу
И щедрой рукой зеленых польешь малышей:
Олеандры, мимозы, глицинию, тонкую грушу
И перечных два деревца...
Жадно сухая земля вбирает светлые струйки
И гибкие ветви, качаясь, как будто шуршат:
"Спасибо, спасибо..."
Вот и сосед - доктор с женой и мальчишкой,
Каждый несет свою дань, ухмыляясь:
Большое ведро, поменьше и детскую лейку.
Чайник огромный мы ставим на низкий очаг,
Кора заворчала, взметнулись веселые искры,
С первыми звездами в воздухе дымном сливаясь.
Старый фонарь под навесом горит маяком,
Гулкие капли из края цистерны
Медленно капают в таз,
И осы, одна за другою, слетаются пить...
1931
|
