В городе кран повернешь - брызнет хрустальный поток, Хоть до карнизов залей всю квартиру... Никто в городах о воде и не вспомнит, - По трубам, жилам подземным, взбегает до острых мансард, Равнодушно внимаешь знакомому плеску, Как гулу вечерних трамваев... Но здесь, на холме, у залива - С ранней зари о воде все заботы. В цистерне под тихой верандой Подымешь чугунную крышку: Дождевая, от солнца укрытая влага, Все убывает... Пьют много - жарища, - Чайник не сходит с плиты. Руки хватаются то за топор, то за грабли, - Ежеминутно надо с ладоней смывать Пыльный налет... И вот - в подмогу цистерне Внизу у оливы колодец. Фермер с широкой улыбкой только руками развел: "Берите! Хватит на вас, на меня и мула... Кто в Провансе откажет соседу в воде?.." И вот, сквозь вереск шершавый, В гору кувшин несешь, отдуваясь... Ветер пищит в волосах, плещется сонная влага, Пес, как приклеенный, сзади бредет по пятам, Пасть широко разевая... Всласть из чашки своей наверху он напьется, Студеной водой остудит горячую глотку И хвостом благодарно вильнет. А под вечер - только багряные мальвы Холмы увенчают закатным венцом, - Ведро за ведром притащишь к крыльцу И щедрой рукой зеленых польешь малышей: Олеандры, мимозы, глицинию, тонкую грушу И перечных два деревца... Жадно сухая земля вбирает светлые струйки И гибкие ветви, качаясь, как будто шуршат: "Спасибо, спасибо..." Вот и сосед - доктор с женой и мальчишкой, Каждый несет свою дань, ухмыляясь: Большое ведро, поменьше и детскую лейку. Чайник огромный мы ставим на низкий очаг, Кора заворчала, взметнулись веселые искры, С первыми звездами в воздухе дымном сливаясь. Старый фонарь под навесом горит маяком,
Гулкие капли из края цистерны Медленно капают в таз, И осы, одна за другою, слетаются пить...
1931
|